Они сидели под землёй в обветшалых коридорах древнего храма и вглядывались в танцующие языки пламени трещащего костра. Снаружи бушевала буря, затмившая светило и опустившая на эту землю непроглядный мрак и холод. Всякий, попавший в неё, гарантированно погибал. Искатель был не очень доволен такой задержкой, но делать было нечего. Он посмотрел на каждого из членов своей группы: Идущий ворошил палкой костёр (хотя этот маг мог делать это собственными руками), Летописец скрипел пером в опасной для пергамента близости от огня, их проводник, Ловчий, безучастно смотрел в костёр, а Читающий-По-Теням любовался тенями, которые отбрасывало пламя. Искатель знал, что его наставник, всё же, не просто так смотрит на них. Оправдывая своё имя, он читает их, через них узнаёт историю этого места. Искатель также решил попытаться почитать тени. На стенах коридора игра света и тени выводила из прошлого образы и события, вскрывая его тайны, будто немой сказитель показывает своей игрой историю. Непосвящённым в самые глубины этой дисциплины трудно читать тени так, словно это книга. Искатель лишь частично понимал те картины, что видел на стенах, хотя и посвятил этой науке многие годы своей жизни. Но он всё ещё мог любоваться их завораживающей композицией, не пытаясь найти в этом какой-то смысл. Но в этом месте оба элемента обретали мистическую силу, и Искатель чувствовал её. Она мешала расслабиться, а тени будто кричали "тебе нужно знать это!".

– Что они говорят нам? – спросил наконец Искатель. Интерес завладел им, и теперь ему не просто хотелось узнать, ему нужно было узнать.

– Они рассказывают историю, – ответил свои дребезжащим от старости голосом Читающий-По-Теням, – Историю, одинаково полную скорби и гордости.

– Трагедия, – сказал Ловчий и замолчал.

– Перескажи её нам, – попросил Летописец и сменил пергамент на чистый, готовясь записывать.

– Хорошо, – Читающий-По-Теням кивнул и устроился поудобнее, после чего начал свой рассказ:

– Это произошло давно. Две тысячи лет назад. Тогда тут ещё не бушевали бури и была возможна жизнь. Эта земля оберегалась Хранителем Тайн, здесь существовали её народы.

– Здесь всё было её, – вставил Ловчий.

Читающий-По-Теням кивнул в знак благодарности за уточнение и продолжил:

– Народы сражались друг с другом. Они закалялись в беспощадной войне. Их принципы возводились в абсолют, их быт и нравы прагматичны. Нет, они не были такими как мы. Они были совсем чужими. Искусственно созданные по подобию различных животных, они не были свободны. Все они лишь выполняли своё предназначение, которое было определено Хранителем Тайн. Это место можно назвать храмом. Здесь один из народов отдавал дань уважения Хранителю.

– Или всего себя, – вновь сказал Ловчий.

– Да… Некоторые из них отдавали свою душу, взамен получая часть силы Хранителя Тайн. Её воля становилась их волей. Никто из них никогда не сомневался в её решениях. Настолько, что они были готовы на самые страшные преступления, чтобы исполнить своё предназначение…

***

Тёмные Охотники. Эти два слова внушали страх и трепет тем, за кем они могли прийти. Бесшумные и хитроумные убийцы, получившие способность появляться из тьмы и растворяться в ней. Это дополняло их скорость, силу, невероятную живучесть и смекалку, делая бой с ними гибельным делом. Лишь очень умелые воины других народов были способны противостоять им. Другое дело, что качество можно взять количеством, если грамотно распорядиться окружением.

Кхьял укрывался от обстрела среди камней, стоя по колено в ледяной воде, всего-то в десятке шагов от водопада, и продумывал план побега. Стрелы чиркали о валуны и разлетались в разные стороны с завидной регулярностью. Воины рода Кхар’Кад, которые сегодня не досчитались одного важного командира, поголовно владеют луком и каждый воин носит его с собой. И, конечно, им всем крайне не понравилось то, что их стало на одного меньше. Поэтому их здесь сейчас аж четыре десятка. Едва только он высунет хотя бы хвост наружу, как в него воткнётся с десяток стрел. Ещё и погода выдалась очень солнечная и безоблачная, а потому скрыться в какой-нибудь тени не удастся – слишком ярко. В итоге Тёмный Охотник оказался на открытой и залитой светом местности, где его медленно окружают и, скорее всего, в скором времени убьют. Вот только умирать он пока не собирался.

Взяв с пояса стальной серп с верёвкой, ящер внимательно рассмотрел лезвие на предмет деформации. Магическая ковка, использующаяся для изготовления оружия Тёмных Охотников, делала его очень прочным и способным пробивать многие материалы. Теоретически, серп, будучи в отличном состоянии, мог пробить каменную породу, но Кхьял этого точно не знал. Зато он не раз убеждался в том, как хорошо стрелы кхар’кадов пробивают его чешую, не защищённую какой-либо бронёй.

После очередной особо большой порции стрел (который был единственным организованным залпом в беспорядочной стрельбе оставшихся без командира врагов), охотник рванул к краю водопада. Так как плохо организованный разум солдат рода Кхар’Кад требовал корректировки вышестоящим по эволюционной иерархии существом, то лишившиеся командира солдаты не смогли быстро среагировать на изменение положения цели. Если вообще понимали, зачем они опустошают свои колчаны в камни и окружают их. Один командир не мог справиться с таким количеством солдат и успеть ментально отдать всем приказы. А те, кто ему подчинялся, только сделали залп и едва ли готовились натянуть тетиву вновь. За это время Кхьял успел прыгнуть и со всего маху вогнать стальной клюв серпа в камень по самое древко. До края он долетел, но удар грудью о камни вышиб весь воздух из них. Вода смягчила удар, но не сильно. Впрочем, крепкие кости выдерживали и не такое. Не давая себе расслабиться и задержаться, Кхьял отпустил верёвку, позволив потоку размотать её, а затем устремился по ней вниз. На то место, откуда он только исчез, посыпался град стрел.

Водопад был довольно высоким, а потому спуск был скоростным. Ящер затормозил только ближе к воде, на случай если там окажутся камни. Выбравшись из воды, он устремился подальше от этого места, с облегчением вздохнув. К счастью для него, плато тут внизу сменялось лесами, в которые Кхар’Кады не сунутся, да и искать там Тёмного Охотника бесполезно. Вот только остаётся надеяться на то, что проживающий здесь род Хин’Шес соблюдает нейтралитет и не слишком разозлится из-за его неожиданного визита, чтобы его нарушить.

Охотник шёл всю ночь. Его тело не знает усталости и не требует сна, еды или воды. Сила Хранителя Тайн и Тени, снимает необходимость в этих слабостях. Несмотря на то, что была ночь, перемещаться сквозь Мрак на расстояния Кхьял не мог. Мрак обжигает своим леденящим холодом и лишь Пламя, что горит внутри, может защитить Тёмного Охотника от выжигания холодом изнутри. С каждым разом Пламя немного угасает и продолжать становится невозможно. Проводить же во Мраке дольше пары секунд, что перемещает на большое, но недостаточное расстояние, невозможно. Так или иначе, покрыть всё расстояние до, хотя бы, края территории рода Хин'Шес не получится и с патрулём придётся повстречаться, а затем объясняться.

Лишь под утро, когда диск Хешиса только показался на горизонте, Кхьял почувствовал, как к нему движутся несколько существ. Если Тёмные Охотники могли получать сведения об окружении от теней, но лишь на ограниченном расстоянии, то род Хин’Шес являлись симбионтами и входили в союз с местной флорой и фауной. Поэтому они узнали об Охотнике едва он миновал первое дерево в их лесу. К тому же, Кхьял не старался скрываться, ведь его рано или поздно обнаружили бы. Попытка скрываться вызвала бы дополнительные вопросы и излишнюю настороженность, что, ввиду нейтралитета, могло привести к обострению дипломатических отношений. Всё же, если скрывался – значит было зачем. А так, то он просто проходит мимо. Ведь он действительно это делает.
– Стой, сын Тени, – прозвучал приказ. Пусть Кхьял не видел, где находится патруль, но он был об этом прекрасно осведомлён. – Если ты пришёл с миром и соблюдаешь нейтралитет, то сложи оружие на землю. Мы вернём его тебе, как только ты пройдёшь.

Ящер подчинился и сложил всё, что у него осталось. Отойдя на несколько шагов назад, он поднял руки вверх даже без приказа, поскольку эту процедуру уже знал. Из-за деревьев и кустов показались патрульные с оружием наизготовку. Род Хин’Шес может также изменять тела в соответствии с тем, в какой среде они живут, поэтому довольно трудно судить об их истинном облике. Эти хиншесы, живущие в лесу, имеют зелёную кожу разных оттенков, а их ноги кончаются копытами, чтобы иммитировать местных животных. Ещё меняются их чувства. У них более острый нюх, более приспособленное к жизни в лесу зрение, обострённый слух, способность маскировать свой запах и, самое главное, они чувствуют лес и его жителей. Именно поэтому скрываться на их территории невозможно, ведь присутствие чужака приносит то, что не сочетается с гармоничной жизнью леса. Один из них забрал оружие Кхьяла, а другой, командир патруля в шлеме с замысловатыми узорами из железа, уже слегка заржавевшими от постоянного воздействия влаги, подошёл к Кхьялу.

– С чем ты к нам пришёл, сын Тени? Или, если ты идёшь со стороны Роя, то ты идёшь мимо? – командир вглядывался в ящера своими бездонными тёмно-зелёными глазами. Каждый раз, когда Кхьял встречал представителя другого рода, он понимал, какая между ними лежит пропасть. Они разные во всём, начиная от вида и заканчивая культурой.

– Мимо, сын Леса. Я здесь по обстоятельствам, а не по своей воле. Я соблюдаю нейтралитет и клянусь не совершать ничего, что могло бы его нарушить или обострить отношения между нашими семьями.

Кхьял говорил в соответствии с дипломатическим этикетом и использовал те обозначения, которые использует род Хин’Шес. Если приноровиться, то менять слово "род" на "семья" довольно легко, и дипломатических ошибок может не быть. Впрочем, в разговоре двух солдат иногда волности допустить можно, но лучше быть как можно более вежливым.

– Тогда следуй за нами. Сперва ты пройдёшь в Лизеал, затем в Милентин, после в Алентал, откуда тебя выведут в твои земли. Надеюсь, объяснять, почему сын Тени должен идти так, не нужно?

Кхьял знал этот маршрут и прекрасно понимал, почему он построен именно так. В отличие от него, хиншесы не могут идти сутками без остановок, поэтому патрули вынуждены меняться. Вот только получается сильная дуга, когда по прямой можно пройти за вдвое меньшее время. Внутри этой "дуги" расположены крепости, которые показывать потенциальному врагу нельзя, поэтому ведут "гостя" городами. Вот и получается, что до земли своего рода он доберётся только через восемь дней, а до Химисса, своего поселения, ещё через шесть.

– Нет, не нужно. Идём?

***

Химисс. Родной дом. Кхьял не решался войти в пределы деревни, пока лишь описывая круги вокруг. Он шёл словно заворожённый, рассматривая деревню со стороны и не замечая, как в его дрёме пролетают час за часом. Ящер видел, как тренируются его собратья, готовящиеся пополнить ряды Тёмных Охотников. Измученные жаждой, голодом и усталостью, находящиеся в бесконечном движении и железной хватке самоконтроля. Вскоре они забудут о своих слабостях. К ним в определённое время присоединялись остальные, кто жил здесь. Каждый из рода Амо’Реа является воином, несмотря на свой пол. Обучаться воинскому искусству не обязанность. Тут никто никого не обязывает ни к чему. Но каждый понимает необходимость внести свой вклад в общество, чтобы спасти его от смерти. Слишком много всего существует в этом мире, способном положить конец существованию их рода, не говоря об отдельной общине, которой быстро помочь не сможет никто. Вне занятий воинским искусством, амореанцы занимались тем, что обеспечивали возможность для выживания и развития общины. Добыча еды и чистой воды ставилась в приоритет, так как в болотистой местности и то, и другое было в дефиците. Основной пищей являлось, конечно же, мясо, но также в ход шли ягоды. Охота была основным занятием для тех, кто полностью посвящает себя воинскому искусству. Амореанцы занимаются одиночной охотой, лишь изредка объединяясь для поимки более крупной добычи. С учётом того, насколько опасными бывает местная живность и как много иных хищников желает отбить её, охота становится прекрасной тренировкой. Те же, кто не идёт на охоту, занимаются ремеслом. Амореанцы рано освоили ковку, как магическую, так и обычную. Изделия из бронзы и стали могут обмениваться на полезные вещи у инородцев. Как ни странно, но внутри своего рода амореанцы не торгуют и не обмениваются. Излишками они делятся безвозмездно, наиболее нуждающимся отдают в первую очередь. Полезная черта, позволяющая малочисленному народу сплотиться ещё сильнее и выстоять в неудачные сезоны или в период войны.
Кхьял отвлёкся от своих мыслей и вновь обратился внутрь себя. Он чувствовал что-то странное. Именно то, в чём он пытался разобраться, пока ходил вокруг. Это была смесь чувств. Будто он погружается во Мрак, но не тот, который его обжигает. Иной Мрак. Скрывающий его и дающий безопасность. Мрак звал его к себе. Но вместе с этим он чувствовал и тревогу. Словно шестое чувство взбунтовалось и кричало «Не возвращайся, не слушай, беги!». Прошли почти сутки. За это время никто не подошёл к нему, никто не заговорил, словно давая тёмному охотнику принять решение. А затем он вошёл.

Амо’Реа не поклоняются каким-то богам или даже Хранителю Тайн. У них нет религии. Хранитель Тайн – существо куда более могущественное, нежели они. Она их создатель, она же определяет их предназначение. Но при этом никто не склоняет перед ней головы, не кланяется ей, не служит, не поклоняется, но уважает. Хранитель Тайн ведёт род Амо’Реа по тому пути, какой он должен пройти. Каждый выполняет своё предназначение. Нет смысла в том, чтобы создавать её культ. Поэтому и то, что другие назвали бы храмом, у амореанцев считается разновидностью дома. В отличие от других домов, этот создан лишь для Теней и Хранителя Тайн. В него не запрещено заходить, это даже не будет осуждаться, но негласно в Дом Теней могут заходить лишь тёмные охотники. К тому же, внутри очень сложно ориентироваться без их способностей.

Дом Теней находился под землёй, но внутри был облицован камнем. Едва войдя туда, Кхьял погрузился во тьму. С одной стороны самую обычную, а с другой свет, издаваемый Хешисом, затухал слишком быстро. Можно было даже провести чёткую грань, где начиналась непроглядная темнота этого места. Несмотря на то, что амореанцы способны видеть в темноте, здесь оставалось полагаться на другие чувства. Тёмные охотники же чувствовали себя здесь не более стеснённо, чем снаружи или в освещаемом помещении.

Разветвлённая система коридоров, залов и комнат могла бы сбить с толку, если не способности тёмных охотников. Оружейная, кузня, склад, комнаты для тренировок, комната для посвящения новобранцев и ещё с десяток различных других. Но сейчас путь Кхьяла лежал к источнику Мрака.

Он уже знал, что его ждёт сама Хранитель Тайн. С каждым шагом в кромешную и беззвучную тьму тревога росла и постепенно превращалась в панику, совсем чуждую его роду. Хотелось развернуться или, хотя бы, остановиться. Сбавить темп. Свернуть не туда. Оттянуть встречу. Но пока разум в сомнениях, тело продолжает двигаться. Навстречу своему предназначению.

Наконец, Кхьял оказался в нужной комнате. Он чувствовал перед собой двух собратьев-охотников, а также могучую сущность Хранителя Тайн. Именно от неё веяло тем Мраком, что укроет, не обожжёт. Тень тянется к Тени. Каждая встреча с ней давала что-то новое, открывала новые способности, а затем устраивала их проверку. Но никогда ещё чувства так не бунтовали. "Ложь!" – стучало в его голове, – "Нет!".

Хранитель Тайн не говорила так, как это делают живые существа. Она обращается напрямую к чувствам и разуму. И она знает, что творится внутри у Кхьяла.
– Ты верно чувствуешь, Тёмный Охотник, – мысли были словно свои, но их ход было невозможно нарушить или сбить, – Ты пришёл исполнить своё предназначение. Я знаю, ваш род пройдёт свой путь до конца и не свернёт с него никогда. Когда вы ещё создавались, мой создатель предсказал, что если вы нарушите чистоту рода, то придёте в упадок. Несколько суток назад в вашем роду родилась тройня. Их кровь принадлежит вашему роду лишь наполовину. Чистота нарушена. Тебе, Кхьял, необходимо избавиться от них. Пролив их кровь, ты вернёшь чистоту своему роду.

Хранитель Тайн взяла паузу, чтобы Кхьял смог осмыслить её слова и задать вполне закономерные вопросы. Род Амо’Реа известен тем, что не может принести вред своему сородичу. Не из-за традиций, не из-за законов, а потому, что не может. Этот принцип настолько сильный, что за всё время их существования он ни разу не был нарушен ни намеренно, ни случайно. И дети, рождённые со смешанной кровью, родились в его роду, а, значит, являются его сородичами. Убить их трудно даже морально, ведь придётся отринуть очень сильный инстинкт заботы над малышами, чьими бы они ни были. А в сочетании с невозможностью нанести вред это делает убийство невозможным. "Ложь! Ложь! Не слушай!".
– Я чувствую твои сомнения. Да, ты не сможешь этого сделать, пока ты верен Клятве. Той самой, из-за которой вы не можете причинить друг другу вред. Поэтому сегодня ты её нарушишь, убив своего родича прямо сейчас.

С этими словами внутри начался хаос. Пламя духа, до этого момента всю жизнь горевшее ровно, в ужасе заколыхалось и сжалось. Стало невыносимо холодно, словно он входит во Мрак, который обжигает. В голове надрывно звучало «Нет! Нельзя! Невозможно!». Кхьял даже не заметил, как один из охотников очутился прямо перед ним. Его руки были за спиной, он был безоружен, а голову приподнял, открывая шею.

– Твоё предназначение, Кхьял. Твой путь, который ты должен пройти до конца. Или сойти и уничтожить свой род. Хотя последствия твоего выбора будут куда более далеко идущими и глобальными, – в её голосе словно слышалось сожаление по поводу того, что должен сейчас сделать Кхьял.

С удивлением ящер обнаружил, что весь дрожит. Не от холода. От страха. Он потянулся к кинжалу, но не смог за него ухватиться. Всё его естество понимало, что он им сделает. Оно было против. Оно кричало в голове, билось внутри, старалось обессилить тело. Но тело хотело выполнить то, что должно.

– Это твой выбор, Кхьял. Я могу заставить тебя, но не буду. Выбирай, а затем борись. Две твоих Сути, дух и тело, выбрали между Клятвой и Предназначением. Теперь ты должен выбрать и подчинить ту Суть, что противится.
"– Нет-нет-нет!" – вновь стучало в голове. Ящер стал задыхаться, в горле будто встал ком. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

"– Убить! Нет! Ложь!" – хаос мыслей и чувств медленно разъедал разум. Кхьял уже не чувствовал холода. Но и не чувствовал своего тела. Его сердце замедляло темп, дыхания не было. Он не мог с точностью сказать, стоит он или уже упал. Чувствовалось, будто он летит в бездонную мрачную пропасть. Каждая секунда была словно вечность. И внутри пустота. Безжизненная чешуйчатая скорлупа, не имеющая под собой ничего, кроме пустоты.

Он должен сдержать Клятву. Он должен выполнить Предназначение. Он должен умереть. Он должен убить. Он на распутье. Что он выберет? Что сделает? Даст себе умереть? Или будет сопротивляться и убьёт? Он ждёт.

Судорожный хриплый вдох зазвучал будто издалека, со всех сторон. Пламя обожгло лёгкие всепожирающим яростным огнём, заставляющим их лопаться. Колени ударились о пол и ящер зашёлся в безудержном кашле, каждый раз добавляя новую порцию крови к той, что была на полу. Подняв взгляд, он увидел перед собой собрата. Увидел. Вокруг больше никого не было, лишь они вдвоём, смотрящие друг на друга. Охотник и жертва.

"Нет!" – в этот раз оно было отчаянным и протяжным.

Дикий. Злобный. Желающий крови. Крови собрата! Ящер медленно встал и протянул дрожащую руку к сородичу. Едва она коснулась его, как мышцы сжались с невообразимым усилием, заставляя прочные кости трескаться. Но этот акт отчаяния лишь добавил ярости. С громки рыком, ящер схватил своего сородича и вонзился прямо зубами в подставленную шею. Зубы оказались крепче чешуи, а потому они пробили её, а затем и кожу. Горячая кровь потекла по пасти Кхьяла. С первой каплей дух сдался.

Но даже такой раны мало, чтобы убить амореанца. Повалив родича на пол, Кхьял принялся яростно, словно какой-то зверь, пытаться пробить своими когтями крепкую чешу, ударами сломать грудную клетку, разорвать раны, выпотрошить. Вскоре от его родича остался лишь обезображенный, истерзанный и разорванный труп.

Внутри клокотала ярость. Пламя, что некогда горело ровно, а затем заколыхалось в ужасе, теперь неистово билось. Лёгких больше не было. Не было сердца. Не было ничего. Лишь чешуйчатая скорлупа, внутри которой всё выжжено яростью. Последние остатки крови струёй вылились из раскрытой пасти ящера. Не дышащего, но живого.

Лязг металла по камню заставил его резко обернуться. Рядом с ним лежал меч, а позади стоял второй его собрат.

– Теперь я хочу знать, не было ли это случайностью и сможешь ли ты убить ещё раз, – Хранитель Тайн впервые не обращалась к нему ментально. Она больше не могла этого сделать.

Подобрав меч, Кхьял сразу же ринулся в атаку. Его решимость не оставляла месту сомнениям, ярость была неостановима, тело не знало усталости, чувства навсегда обострились, а Мрак… Мрак больше не обжигал.

Впервые в бою столкнулись два Тёмных Охотника. Бой строился на чувствах и ощущениях. Они появлялись, чтобы нанести удар, а затем тут же отступали во Мрак. Между ударами проходили мгновения, но ни один из них, несмотря на свою быстроту, не достигал цели. Лязг металла о металл раздавался непрерывным грохотом. Силы были почти равны. Лишь Мрак рассудил этот поединок, когда сородич Кхьяла не смог в него вернуться. И вскоре он, изрезанный, лежал на полу, прибитый мечом к полу, захлёбываясь в своей крови. Взяв его оружие, Кхьял добил родича, отрубив голову, хоть и не с первого раза. Подняв взгляд, полный жгучей злобы и безумия, на Хранителя Тайн, он ждал. Ждал её слов, что направят всю его жажду крови на три жертвы. Им суждено умереть, никто их не защитит.

– А теперь иди, Кровавый Охотник. Твой путь лежит через океан, в земли на востоке. Там ты исполнишь своё предназначение.

***

Читающий-По-Теням замолчал. Теперь лишь треск костра нарушал тишину этого места. Все молчали. Летописец задумчиво кусал кончик своего пера, Идущий и Ловчий смотрели в костёр, Искатель неотрывно изучал пляшущие тени.

– Трагедия, – задумчиво повторил слова Ловчего Читающий-По-Теням.

– Что случилось дальше? Он выполнил своё предназначение? – спросил Летописец.

– Тени не знают этого, они больше не могли видеть его, – ответил Читающий-По-Теням.

– Выполнил, – сказал Ловчий, всё так же не отрывая свой взгляд от костра. – Он вернулся готовым сделать выбор. Один из немногих, кто действительно мог выбирать.

Кхьял стоял в том же зале, где когда-то он стал Кровавым Охотником. Его доспехи были покрыты кровью его сородичей, а снаружи больше не осталось никого живого. Сама суть Кхьяла требовала этого, он был с ней согласен. Теперь он не делал различий между чистыми Амо’Реа и грязнокровными Кхиа’Реа. Убийство любых родичей поглощало их Пламя и распаляло его собственное. Пламя и Мрак сочетались в нём, даруя невиданную мощь, которую он мог лишь приумножать. И сейчас его целью была Хранитель Тайн.

– Я знаю зачем ты здесь, – прозвучало слева от ящера. Он повернулся туда и увидел амореанку, приближающуюся к нему.

– Хранитель Тайн, – Кхьял поприветствовал её небрежным ленивым кивком и хотел было продолжить, но она остановила его.

– Ты можешь сделать что задумал, но не думай, что Хранители оставят это безнаказанным, – она смотрела на него со смесью страха и гнева. Она знала, что не сможет это пережить. Даже бессмертные Хранители могут оказаться смертны. Заточенные в телесную оболочку, они уязвимы. Но не это страшило её больше всего.

– После этого даже они не смогут ничего сделать. И пусть я не стану равным вам по возможностям, по силе я вас превзойду, – ящер был внешне спокоен, но внутри него всё так же не утихала буря, что началась так давно.

Он подошёл вплотную к Хранителю Тайн и положил свою руку ей на грудь. Поток энергии устремился из тела амореанки в тело Кхьяла, наполняя его силой Хранителя, высасывая её. Тайны открылись ему, но то, что он увидел, было куда выше его понимания, он смог осознать лишь часть. Все варианты событий прошлого, настоящего и будущего, понимание законов мироздания, знание о тех, кто куда выше, чем Хранители переплелись внутри его сознания. Но два варианта осознавались чётко и ясно. Он видел их последствия и стоял перед непростым выбором. Вновь в нём схлестнулись две его сути. Вновь его Дух взбунтовался, требуя прекратить противоестественное. Дорога, что вела к могуществу, предвещала лишь гибель и уничтожение. Оно бы развратило его, повернуло против жизни, бесповоротно исказило. Он бы без колебаний принял этот путь, если бы не второй, иной путь, предлагающий искупление. Долгий, страшный, полный страданий и боли. Но в конце его Пламя не будет сжигать, лишь греть. Яростная буря сменится светом чувств, которые до этого момента ящеру были не известны. Их невозможно было описать, но они приносили... Счастье.

Поток остановился и медленно устремился обратно в тело Хранителя Тайн. Отойдя от неё, он сорвал с шеи артефакт, небольшой кулон, который и заточал Хранителя в телесную оболочку, а затем бросил ей под ноги, возвращая ей свободу. Сам же Кхьял отправился в добровольное отшельничество, на столетия обратившись внутрь себя, вглядываясь в сердце бури и бушующего пламени в попытках понять их природу и смысл. Но ему не хватало одной маленькой частички понимания, того связующего звена, что собрал бы всё воедино. Ему не хватало встретиться со своим вторым Я. И сейчас он лишь ждал его.

***

Читающий-По-Теням вздохнул, едва закончил свой рассказ. Буря снаружи наконец утихла и группа стала собираться в дорогу. Тени замолчали, едва потух костёр, но Читающий-По-Теням будто слышал их шёпот. Он прикоснулся к стене и провёл по ней своей старческой ладонью. И на миг его душа обрела спокойствие и уверенность. Уверенность в том, что он справится со всем, что бы ему ни встретилось на пути.
Улыбнувшись, Читающий-По-Теням продолжил свой путь.