- Господин, прошу вас снять браслет, рукав фрака порвется о шипы... - пролепетала лесная эльфийка после провальной попытки одеть пророка.
- Так сними его. Или рук нет? - с презрением сказал Арнон, даже не пошевелившись и продолжая смотреть невидящим взглядом в прозрачный барьер. Рабыне было очень страшно от всех обстоятельств - жуткого некроманта, нависших тонн темной воды над ней и у большой стены, около которой большую часть времени зависал ее господин. Девушка попыталась снять артефакт, но тот немедленно оставил на ее пальцах глубокие колотые раны.
- Ай! - на пол капнуло несколько капель крови. - Г-господин...
- Ты собиралась меня одеть или заляпать пол кровью? Или я должен ранить свою руку?
- Н-нет, господин, конечно, я справлюсь... - с несчастным видом эльфийка стиснула зубы и сорвала браслет с руки хозяина, у того открылась рана и некоторое время красная жидкость неохотно сочилась из его запястья. У девушки ладони стали похожи на истерзанные ножом отбивные, она всхлипывала и пыталась придумать, что делать дальше, благо подошел второй эльф с галстуком и подменил служанку, которая ушла латать раны, прибрался и стал завязывать бабочку.
Несколько подзабытое ощущение подвисшей в потоке вероятностей реальности вновь охватило Арнона, словно ледяная волна. Он подошел ближе к барьеру и коснулся его. С обратной стороны мимо проплывали фосфоресцирующие рыбки, медузы, в глубине мелькнуло гигантское щупальце озерного чудища... Но принц видел совсем другое.
- Господин, леди Калиссель Тье Натуане, госпожа Вивисектор ожидает вас у входа в банкетный зал и принимает гостей, мне сообщить ей, что вы скоро будете?
- Да...
- Я понял вас, господин, распоряжусь вас больше не беспокоить! - раб поспешил обратно к леди, закончив с галстуком, ведь кто их знает, этих вспыльчивых господ натуан, не ровен час, зарежут ради удовольствия.
- Да... - продолжил некромант, не обратив никакого внимания на то, что браслет остался лежать на расписном столе из редкой бардовой древесины. - Ты помнишь, моя леди, это, правда? В тот момент я впервые увидел тебя и возненавидел с первого взгляда... Столько презрения в твоем великолепном жесте...
Он стоял и говорил с Калиссель, с грядущей или прошлой, а может, в той реальности, где день рождения ее был только завтра. Он и сам не знал этого. Отсутствие постоянной тренировки расслабило его, как и терновый браслет, что постоянно причинял ему боль для поддержания разума в реальном времени. Конечно, рабам необязательно было знать все нюансы его могущества и слабостей тем более, но теперь Калиссель приходилось отвечать на неуместные расспросы об отсутствии мужа, а затем разъяренной, в неудобном для беготни по длиннющим лестницам, даже по направлению вниз, платье мчаться к супругу лишь затем, чтобы в полной мере высказать ему свое недовольство!
Ей хватило самообладания, чтобы не кинуться на него с ножом или не пронзить его наглое сердце иглой из крови, а лишь вслух задать вполне мягкий вопрос. Голос возлюбленной вернул его мысли и заставил обернуться. Арнон уже осознал, что произошло, вздохнул и шагнул навстречу растрепанной натуанке. Когда она была рядом, никакой браслет Арнону был не нужен.
- Если вам удастся простить меня, моя дорогая принцесса, то я хотел бы вам кое-что показать, перед тем, как подарю вам то, что вас осчастливит, - некромант обошел именинницу кругом и сказал: - В этом платье вы бесподобны, моя госпожа. Я хотел бы загладить свою вину, пригласив вас на танец, - Он галантно протянул руку в полупоклоне. - И, к слову сказать, ваша служанка, Эльма, будет прекрасным материалом для вашего Бо-бо, - покривил душой провидец, чтобы и наказать провинившуюся рабыню, и снискать милость Калиссель - все же она прислушивалась к советам провидца, когда дело касалось ее исследований. Арнон понимал, что этого будет недостаточно, но также знал, что через некоторое время это будет уже неважно.

Принц повел ее в медленный вальс, немного улыбнувшись, когда в его плечо вонзились вполне себе острые, идеально подпиленные коготки. Как же ему нравилось плыть с Калиссель по пустому, словно нарочно освобожденному пространству довольно скупо обставленной, но не без изыска, комнаты. Конечно же, это только могло утвердить принцессу в ее предположении о том, что Арнон нарочно все это устроил, но тот не любил оправдываться, как до ослепления, так и после. Тем более, он точно знал, что оправдания только разозлят его леди, которая посчитает его жалким, а его младший возраст этому поспособствует.
     - Давно мы с вами так не танцевали, моя принцесса. Когда вы рядом, мне не нужно видеть, чтобы узреть вас. Пусть провидение отнимает много сил, когда мне становятся мелкие детали, включая предметы одежды, но кто, как не вы, стоит этого? Оттого я испытываю боль, похлеще той, что вы мне подарили в те годы заточения и оттого вы мне нравитесь все больше, - такой комплимент не мог не польстить настоящей натуанке, пусть она даже была сердита и не показала одобрения. Добровольно идти на страдания ради того, чтобы просто "увидеть" и быть рядом... Хотя что для Арнона страдание? Лишь спасение от собственного сознания... Его рука соскользнула до бедра партнерши и коснулась рукояти кинжала, скрытого под платьем. - Боюсь, не сегодня, моя леди. Для того, чтобы у вас был шанс меня убить, вам следует меня лучше узнать. И сегодня я знаю, как вам дать эту возможность, если не возражаете, - Он сказал это таким тоном, будто уже получил согласие. Калиссель завернулась в его объятия, почувствовав теплое дыхание на шее, затем разворот, шаг назад и поклон в завершение танца.

- О, дразнить вас, принцесса, это, конечно, особое удовольствие, но не в ваш же день рождения. Увольте, я не настолько груб и неотесан, - пророк снова приблизился к ней и посмотрел в ее глаза, словно действительно видел ее лицо. - Наконец, настал тот день, когда я могу поделиться своим даром, хоть отчасти, и вы - единственная, кому я хочу открыться без корыстных причин. К тому же, по сей день мы были слишком далеко друг от друга, и у вас действительно не было шансов меня убить, слишком большая пропасть разделяла нас, однако, сегодня я могу и упростить, и усложнить вашу мечту. Вы знаете меня изнутри, - он показал через одежду на место ровного шрама, проходившего вдоль туловища аккурат посередине - тот, что Арнон попросил Калиссель оставить на память о днях заточения у нее в лаборатории, а затем положил ладонь на сердце, - но не так глубоко...
     Затем Арнон приблизился к магическому барьеру и вошел внутрь. Едва видимый пузырь обволакивал его полностью, не затрудняя его передвижение в толще воды. Принц обернулся и протянул сухую руку со свежими порезами на запястье в комнату, приглашая Калиссель прогуляться. На его лице была усталая, но беззлобная улыбка, не обнажающая острых зубов. Он знал, что его супруга достаточно любознательна, чтобы пойти за ним, хотя в нескольких вариантах развитий событий она ушла, не рискнув довериться ему. Хотя за все время, проведенное вместе и даже принесшее им несколько детей, он ни разу не попытался ее убить, в отличие от нее. Возможно, это было просто неинтересно для того, кому заранее известно, как обернется его попытка, возможно, он хотел посмотреть, как она с ним справится в итоге, а может, и вовсе наслаждался ее расчленением в других реальностях, но не позволял себе распускать руки - некромант не особо разделял свои желания и мотивы - ведь сколько миров было в его голове, почти столько же версий его самого было в них. Он лишь выбирал наиболее подходящие к ситуации личности, чтобы контролировать ситуацию.

Принц улыбнулся - теперь Калиссель была в его власти, интерес заставил войти ее в одну из очевиднейших и опаснейших ловушек некроманта - в озеро Воспоминаний. Он был здесь безраздельным хозяином, только ему подчинялись мрачные воды. Он остановился, повернулся к супруге и изящным, стремительным жестом припал к ее губам. Это было дерзко, но в то же время, даже если бы он пожелал большего - принцесса не смогла бы ему противостоять и, тем более, убить - иначе она оказалась бы в тюрьме, весом несколько сотен тонн и шириной стен не меньше трехсот метров. Арнон не мог не воспользоваться ситуацией, но перед тем, как Калиссель сумела что-либо предпринять, он, не отнимая уст от нее, коснулся ладонью ее макушки...
     Разум женщины разрывался все больше и больше, впуская в себя сотни параллельных миров настоящего и будущего, ворох картинок мелькал слишком быстро, чтобы суметь их осознать, сумасшедшая боль разрывала все тело, которое ей ныне было неподвластно - так и застыло в объятиях провидца, не в силах шевелиться, неспособное закричать. Способность осознавать происходящее улетучивалась вместе с болью и со временем она стала лишь частью этого вихря, не было ни ее, ни Арнона, ни подземелий - словно душа нашла упокоение в эфире...
     - Сосредоточьтесь, моя дорогая принцесса... Вы можете вновь обрести себя... Сосредоточьтесь... - голос, такой знакомый, шел откуда-то издалека. Прошло еще несколько мгновений. - Принцесса Калиссель, госпожа Вивисектор... Моя любимая жена... Это все - вы...
     Двое стояли, обнявшись, посреди безумного буйства красок, света, мелькающих эпизодов из жизни разных существ подземелий и поверхности, но Арнон не отпускал супругу, пока та не справилась с бурей ее сознания и не поняла, что он все еще рядом.
     - Простите, что вам с трудом пришлось пережить это, моя леди, теперь я забрал вашу боль и, в какой-то мере, вам теперь даже легче увидеть то, что я испытываю ежесекундно. Как вам? - принц улыбнулся - его глаза вернули пронзительно-золотистый цвет, а тело было лишено одежды, шрамов, изъянов - он был безупречен и излучал легкое сияние. Калиссель тоже не была обременена ничем - ее образ полностью отвечал ее представлениям об идеале - мысль обретала форму здесь, и принц решил продемонстрировать это, создав на себе плащ и штаны, в которых он был приятен леди, а ее наградил безупречным платьем, черным, обтягивающим, с острыми элементами и идеально выделяющим осиную талию - мечта королевы зла. Арнон постарался на славу - женщина испытывала превосходную легкость, телесная оболочка не доставляла никакого дискомфорта.

Вместо того, чтобы ответить, Арнон сначала показал, что власть все-таки в его руках, и заставил события призрачным вихрем вращаться, пока не остановился на том, где Калиссель сцеживала яд мантикоры, для того, чтобы позже подлить в бокал вина своему супругу поневоле сразу же после свадьбы. Мгновение, и легкая дымка уже переместилась, сформировавшись в комнату, где прошлые копии молодоженов стоят вместе и пьют на брудершафт. Теперь нынешняя госпожа Вивисектор могла видеть все со стороны молодого Арнона - тот использовал хитрый фокус, благодаря которому вино текло по трубке в рукав мужчины. Затем задумчивый взгляд принцессы, не понявшей, каким образом ее супруг еще стоит на ногах, мгновение и теперь новая сцена - уже из будущего. Была заметна легкая рябь, словно десятки фантомов двигались по едва различающимся траекториям, но все одновременно. Порой они отделялись друг от друга, наклонялись в разные стороны, но в основном приходили к одной точке с опозданием до шести секунд.
     - Это день приезда ваших родителей, принцесса, примерно через десять дней - объяснил провидец. - Как вы видите, здесь довольно много незначительных вариаций событий, но все одно. Ничего выдающегося. А вот, - картина вокруг сменилась и через Калиссель, насквозь прошагал фантом ее самой. Еще с несколько были совершенно в разных точках ее лаборатории, одновременно с этим то крики подопытных, то ее голоса слышались сплошной какофонией, за которой было практически ничего не разобрать, - например, приблизительно, через пять лет, вы собственной персоной. Если обратите внимание на ту из вас, которая не в лаборатории, а в моей спальне, заметите, как устанавливается ловушка вечного сна под подушкой.
     И действительно, если приглядеться, тусклыми силуэтами можно было увидеть разные предметы мебели, различных других персон и вариантов развитий событий, очевидно, менее вероятных, чем просто опыты в лаборатории, и то, на что указывал Арнон - даже неясно было, как он смог это углядеть среди всего хаоса - истинный талант, не иначе! - на Калиссель, накладывающую шепотом заклинание на подушку супруга. Еще миг и видение испарилось совсем. Видимо, такая вероятность развития событий попросту стала неактуальной и, увидев это, Калиссель точно не станет так делать.
     - Некоторые события мне неподвластны, когда вариантов слишком много, например, я не могу определить что будет через сорок лет в Иссарисе, - для нагладности он сконцентрировался на очень далеком будущем, было видно, что ему больно так использовать свои способности, но зато Калиссель увидела просто бесформенный ураган чего-то цветного, издающего все звуки мира - это место определенно было большой площадью. Однако, даже здесь некоторые фигуры были видны более-менее отчетливо. Арнон показал пальцем на эти вразумительные пятна. - Это, моя дорогая, как говорится, судьба. Этому серенису суждено оказаться в этом месте в это время. Так же зачастую происходит с некоторыми личностями или местами. Этого практически не изменить, даже если постараться выследить и убить такого персонажа, ты, скорее, поспособствуешь тому, чтобы он оказался по итогу там. Против таких событий смысла никакого идти нет, только если ты не сможешь повлиять на них за пару дней до этого. Это работает только на далеком будущем. С прошлым намного проще - его можно менять, подставляя нужные факты. Проблема лишь в том, что факты спешат подставляться сами, и, если потерять контроль, они сильно мешают видеть. Благодаря этому озеру, я могу контролировать прошлое, настоящее, концентрируясь больше на будущем и видеть дальше, четче. Чем неординарнее личность, тем больше вероятностей вокруг себя она создает, в первые десять лет я и вправду был очень навострен по отношению к вам - несколько раз едва успевал за миг до поражения распознать ваши темные замыслы, вы прекрасно их помните, не сомневаюсь... В те моменты ликование на вашем прекрасном лице было особенно притягательным. Сейчас я стал опытнее... И вам будет намного проще убить меня, если вы в полной мере осознаете, насколько это сложно на самом деле.
     На этих словах некромант возвел руки вверх и окружил себя ворохом ситуаций, где он был отравлен, зарезан, повешен, растерзан, задушен, обманут, утоплен, замучен, обезглавлен, раздавлен... В большинстве случаев в этом была замешана его супруга, в некоторых родственники и даже особые гости с поверхности. Все эти моменты, словно издеваясь, были практически прозрачными - словно шансов случиться у них и вовсе нет. Арнон ликовал. Он наслаждался, делясь своими переживаниями с самым дорогим существом - своей супругой, казалось, в этом реализовался весь смысл его существования.
     - Может, вы хотели бы увидеть что-то определенное? Или кого-то? Не стесняйтесь в выборе, для вас сегодня все, что пожелаете - это лишь часть моего вам подарка.

- Вот только что может быть прекрасней нас с вами?
Арнон улыбнулся. Он-то знал ответ на этот вопрос, но раз уж его супруга с таким горячим интересом наблюдала за моментом из прошлого... Что ж самое логичное - окунуться в воспоминания. Здесь, на дне озера, их никто бы не смог побеспокоить, даже если бы была угроза конца света. Это было приятное ощущение. Принц задумался и немного "полистал" их совместную с принцессой жизнь. И вот, наконец, он, моложавый и с надменным выражением лица, отделился от взрослого пророка, представ в виде фантома перед будущей супругой, которая стояла на отдалении...

_______________________
- Принцесса... Калиссель тье Натуане, верно?! А вы совсем недурны собой! - крикнул некромант, окруженный почти полсотней кадавров. Он улыбался, предвкушая битву. Его любимчик, гончая с длиннющим шипастым хвостом и ребрами лишь на одном боку, поглаживаемый по черепушке хозяином, сидел рядом, изредка клацая зубами. Сам принц стоял, облаченный в легкие доспехи и величественный плащ.
     - Я наслышан о вас, - продолжил он насмешливо. - "Госпожа Вивисектор"... И где же ваши монстры? смогут ли они продержаться хотя бы десять секунд в бою? Ах да, ваш дядя... Эй, Морин! Иди сюда!
     к нему прошаркал морденет и осклабился. В недалеком прошлом он был повержен Арноном, как и двое других родственников Калиссель. У принца была безумная идея окружить себя мертвецами могущественного семейства мастеров магии крови, но успеха он достиг только с одним - все же, достать все необходимое и поймать нужный момент для превращения умирающего в морденета очень тяжело.
     - Скажи-ка, дорогой Морин, ты гордишься своей племянницей?
     - Ыыыаааэ! - произнесла нежить с разорванной челюстью.
     - Ну, раз так, я не убью ее... Наверное.
     Он снова повернулся к противнице и лучезарно улыбнулся. Он не то чтобы был принципиален, но все-таки женщин убивать не любил, особенно молодых. На его счету было всего две жертвы женского пола, которые пытались отбиться от его захвата вместе с мужьями, и он даже не осквернил их останки, руководствуясь понятиями "чести", которой у него практически не было.

"Ах ты, стерва эльфийская!" - подумал принц, когда увидел, как Калиссель поморщилась, он принял это на свой счет. Однако, ее непоколебимость, несмотря на то, что ее через несколько мгновений сметет армия нежити, просто даже задавив массой, ничего не стоила против толпы. А там - взрыв трупов, костяные клетки - да что угодно! Шансов у женщины не было! Не могло быть! И все же... этот взгляд, о, этот хаосно-надменный, самоуверенный взгляд женщины заставлял его кровь вскипать, пусть даже не от магии крови. Он был знаком со способностями магии крови и даже испытывал на себе - повторять опыт ему не хотелось, хоть и успеха его противникам это не принесло - благодаря железной воле Арнон противостоял им более, чем достойно. В случае с Калиссель он не был уверен, что та так же замешкается, не сумев подчинить его с первой попытки, тем более опыт у нее колоссальный, вполне могло статься, что таких сильных чар он еще не испытывал.
     Он подавил в себе желание разорвать принцессу собственными руками, но скелетоны заметно заволновались, выдавая чувства своего хозяина. Пространство загудело от напряжения энергии - Арнон три дня кряду медитировал, чтобы быть в лучшей форме, пусть он не воспринимал слухи о величии госпожи Вивисектора совсем уж всерьез, но вот с ее родителями и некоторыми родичами ему раньше времени связываться не хотелось, поэтому он всегда был во всеоружии. Тем временем его два лазутчика-черепа не давали о себе знать слишком долго.
     - О, вы действительно оправдывайте мои ожидания... - сквозь зубы процедил он. - Наше потомство затмило бы все семьи своим величием! А что, может, вместо того, чтобы быть погребенной под останками костей, вы бы решили стать моей наложницей? Я обещаю быть нежным и учтивым... - он поклонился почти в пол и, не разгибаясь сразу, добавил: - впрочем, вы выглядите слишком аппетитно, чтобы избежать моего праздничного стола.
     Арнон до сих пор ожидал подвоха, тем более, он не знал, что у Калиссель в тылу. Он медлил, стараясь разозлить женщину, чтобы та напала первой и показала все свои слабости, но сам уже был на пределе. Его руки тряслись от гнева и жажды крови и малейший небрежный жест в его сторону разогнал бы бурю.

Бедный ящер извивался, пытаясь откинуть груду костей, нависшую на всем его теле, грызущую его за хвост и пытающуюся прорваться внутрь. Когда носорогоподобный скелет с разбегу пробил химере под дых, той пришлось почувствовать острую нехватку воздуха - момент, и через раскрывшуюся пасть проскочила мышка... Раздался громкий хлопок, сопроводившийся мерзким чавканьем внутренностей, Медвеящер оседает на пол из его рта, ушей и носа струями сочится кровь. Кадавры мгновенно переключаются на телохранителя, чтобы отделить его от Калиссель, но тот оказывается на порядок проворнее, попросту перепрыгивая скелетов и отрубая при этом по паре-тройке костей.
"Да!!! Да!!! О, Амади вас забери, как же мне этого не хватало!" - Арнон веселился вовсю, его лучезарная улыбка ни на миг не покинула его лицо. Он продолжал владеть ситуацией, как ему казалось. Толпы нежити заграждали путь натуанке, что позволяло некроманту в режиме шага избегать ее приближения - как он и подозревал, ей нужно было сблизиться для атаки.
- О, вы так жаждете быть со мной? А вас... не смутит мой шрам? - смеялся принц. - Морин, фас того, многорукого, посмотрим, чего ты при жизни умел.
     Морденет рьяно рванул к паре, размахивая длинным мечом. Вдруг Арнон заозирался. За всей этой канителью он не уследил за одним важным моментом - химер было четверо: одна убита, другая скована боем, хоть и не получила пока существенного урона, третья с принцессой... Но была еще одна, и ее не было видно. Некромант улыбнулся еще шире, окружив себя вращающимся костяным щитом. Нет, так просто застать его врасплох не удастся.
     - Ну-ка, Рори, найди четвертого, - приказал он своей гончей, и та немедленно помчалась на поиски.

"А, вот он", - успокоился Арнон, увидев зверушку. Он тут же приказал гончей возвращаться. Ему надоело мельтешить, поэтому принц вознамерился действительно принять участие в битве. Его нахальство позволило ему перетащить все силы на наиболее опасного гада, оставив на некоторое время без внимания Калиссель и ее телохранителя, который, видимо, от нее не отойдет - по праву сказать, некромант не хотел бы сойтись с ним в рукопашной, учитывая, что дядя Морин, хоть и был весьма неплох в обращении с полуторником, только что лишился руки, но продолжал стоически атаковать, доставляя помимо прочего неудобства и принцессе, которая на поверку оказалась не так сильна в ближнем бою, а магию крови на трупе использовать почти бесполезно, только если кувалду из крови сделать. Крови тоже надо было еще поискать среди скелетонов. Битва складывалась как нельзя лучше для Арнона, он ликовал, позволяя нежити рассыпаться в порошок, словно праздничный салют из костяной муки, а затем распыляя этот прах вблизи львапотама, который уже начал задыхаться. Вдобавок ко всему некроманту захотелось совсем уж выпендриться - он потратил почти половину своих магических сил только для того, чтобы погрузить поле боя во мрак черным туманом, решив поохотиться на принцессу самолично. Он был адаптирован к таким условиям намного лучше, его даже не смущало то, что химеры и без зрения обладают замечательными инстинктами, а вот Калиссель...
     - Ну же, принцесса, может, мы прекратим этот фарс и побьемся один на один? Мы оба в одинаковых условиях, увидим друг друга только на расстоянии трех шагов... Отзовите своих зверушек, я же своих отозвал! - Арнон с нетерпением пошел вперед, перестав кружить вокруг себя костяной щит. Он перекидывал длинный меч с руки на руку, вознамерившись для начала расправиться с четырехруким, что дрался до сих пор с Морином, и шел на звук стали. Когда до цели оставалось несколько метров, он запустил вперед костяную стену, чтобы обезопасить себя, сбить с ног и поранить существо.

О, да, Арнон был просто в экстазе от своей выходки - окружение выглядело, как в его худшем кошмаре, но теперь он был его создателем. Костяная стена достигла цели и свалила морденета с четырехрукой химерой на холодный каменный пол и придавила их сверху, преобразовавшись в давящую костяную клетку. Некромант хохотал, словно безумец, пока швырялся черепами в Калиссель, пытаясь ее дезориентировать. Его руки тряслись от возбуждения, но он давно зарекся делать глупости, особенно в бою с магами крови, поэтому медлил со сближением. Но вечно эта игра продолжаться не могла, поэтому ему пришлось действовать, так как принцесса заняла позицию обороны. Он на доли секунды выплывал из тумана и снова исчезал, не позволяя себе навредить и ожидая ошибки врага. Когда он услышал шарканье ездового ящера, оставались считанные секунды, чтобы напасть, иначе его жертва могла попросту сбежать и больше не предоставить ему любезного шанса легко себя победить. Легкая нотка страха было кольнула его в сердце, но он не обратил на это внимания, риск потерять почти выигранную битву виделся Арнону хуже поражения.
     Из тумана четко вырисовался силуэт некроманта, приготовившегося закрутить вихрь останков и попросту зашибить ими Калиссель. "Все или ничего. Или нападай в лоб или попробуй убежать от лавины, я знаю, где ты. Я не боюсь тебя и твоей магии" - таков был посыл его позы с вытянутыми руками.

"Отлично, попалась, красотка! Я знал, что ты не устоишь", - подумал Арнон, наблюдая азарт в глазах девушки. Она изящно изогнула руки, готовясь к атаке своего врага, который обзавелся небольшим костяным щитом, прикрывая лицо и верхнюю часть туловища. Черный туман стал гуще, так, что остались видны лишь силуэты. Некромант невольно залюбовался, как грациозно натуанка ранила себя, как стала легкой поступью кружить в оппозиции. Она могла воспользоваться моментом растерянности и мгновенно напасть на неприкрытого соперника, сковав его движения. Арнон и не собирался защищаться, он надеялся на свою безупречную реакцию и божественную силу воли. Калиссель не чувствовала своих чар на нем, но и ей не попадались раньше такие сильные духом противники. Туман сгущался в прямом и переносном смысле, напряжение наросло до того предела, когда стоять в ожидании просто не было возможности...
     Костяной щит взорвался множеством осколков, которые стремительными стрелами полетели в сторону Калиссель, и бой начался. Абсолютно забыв о защите, очевидно, решивший покончить с ней одним выпадом, воин в три прыжка покрыл расстояние между ними и взмахнул мечом. Он находился в воздухе в этот момент, поэтому вряд ли смог бы увернуться, но все решал момент истины.
[dice=25168-1:20:-5:штраф за положение в воздухе и уровень магии Калиссель. Атака мечом. Крит 20 - серьезное ранение, меньше 11 - провал, 1 - убился сам Хд] Бросок на атаку Калиссель делать не надо, достаточно описать действия, которые она совершила, результат опишу сам